Корзина: У Вас 0 книг
на сумму 0 руб.
Заказ: Оформить

Логин Пароль  
Войти
Регистрация Забыли пароль?
запомнить




13.12.2012


Говорить с детьми на языке современного искусства: честно, радостно, и не боясь запретных тем


Международный фестиваль театра для детей «Большая перемена»: дискуссия «Культура детства» - о возможностях игровых форм в гуманитарном воспитании

Международный фестиваль «Большая Перемена» создан в 2007 году по инициативе Театра «Практика» при поддержке Министерства культуры Российской Федерации и Правительства Москвы. Программа фестиваля формируется российскими и зарубежными экспертами в области детского театра и представляет лучшее, что существует в мировом искусстве для детей сегодня.

Не менее важные задачи, которые решает фестиваль, – создать пространство, где могут встретиться, обменяться опытом специалисты в области детского театра, стимулировать российские театры к работе с новыми текстами, к использованию современных технологий в детских постановках.



Как и любое крылатое выражение, фраза «театр начинается с вешалки» может иметь множество интерпретаций. Например, для того чтобы «войти в образ» так ли необходимо надеть маску или костюм героя? С чего начинается сюжет, обращенный к нашей культурной памяти? Как сегодня произведения мирового изобразительного искусства или литературы сделать интересными для наших детей?



Опыт первый. Проект «Театральная перспектива» (Региональная общественная организация инвалидов «Перспектива»)

Рассказывает драматург, участник проектов «Классная Драма» и «Класс Мира» Евгений Казачков.

Мы работаем с детьми по технологии «класс-акт». Драматурги занимаются с подростками, у которых есть различные отклонения, а подростки пишут пьесы. А потом профессиональные режиссёры и актёры ставят эти пьесы на большой сцене. Каковы цели этого проекта? Во-первых, социализация через творчество, потому что дети общаются, причём они общаются не только между собой, но и с профессионалами в разных сферах, и эти профессионалы по условиям проекта не воспринимают их как детей, подход идёт на равных: «Что ты здесь имел в виду? Почему так? А ты хочешь, чтобы было так или так?..» И дети слышат, что их голос имеет значение, они в полной мере ощущают это, потому что это не родительское и не школьное отношение, а отношение профессионалов к твоему мнению. Это очень сильно заряжает детей. Во-вторых, образовательные цели: они узнают, что такое театр, что такое пьеса, как их понимать. Они впервые оказываются в театральной ситуации и учатся это воспринимать. Это не значит, что все участники проекта станут драматургами, но они будут иначе относиться к этой сфере, то есть как минимум это воспитание зрителей. К тому же это хорошее, весёлое времяпрепровождение, так называемое «умное веселье» (“fun, but serious fun”). Даже если ты не понял ничего про театр и не написал хорошую пьесу, всё это общение и проговаривание каких-то вещей очень полезно. Мы все должны помнить, что это веселье и игра, но с осмысленными серьёзными целями.

Одна из особенностей заключается в том, что нужно отделять детей от влияния учителей и родителей, потому что иначе они не могут позволить себе полноценно высказываться, предлагать идеи, если на горизонте всё время есть кто-то из «старших». Есть один сложный момент — момент зависимости: работа с детьми длится две недели, а дальше надо расстаться. Здесь либо нужно хотя бы дистанционно продолжать контакт, если ты уже пообещал, либо предупреждать сразу: «Ребята, наше общение будет кратким, но мы должны взять от него максимум».

Вообще, эту технологию разработал шотландский театр Траверс в 80-е годы, и у них это существует на уровне национальной программы: почти половина школьников в Шотландии проходят этот тренинг в качестве образовательной и социальной программы, у них это идёт в виде факультативных занятий. Получается, что дети учатся рассказывать интересно для других людей то, что интересно им самим.

Опыт второй. Детский дом города Алексина Тульской области. Проект «Арт-Стройка» (театр «Практика»)

Рассказывает художник, искусствовед Оксана Саркисян.

У меня искусствоведческое образование, и меня интересует традиция авангарда в его формах современного развития, а это в первую очередь некие социальные практики взаимодействия искусства и жизни, такое жизнетворчество. Поэтому мне интересен проект работы в детском доме, там я пытаюсь применять свой опыт как человек, занимающийся современным искусством. Мы рассказываем детям об искусстве, учим рисовать — вместе осваиваем технологии рисования, но есть ещё третий, такой скрепляющий элемент — игра. Я делаю презентации, рассказывающие о культуре, искусстве, ориентированные на антропологическое знание, мы обсуждаем увиденное и услышанное, потом дети занимаются непосредственно рисованием: рисуют пастелью, гуашью, делают коллажи, мы осваиваем различные техники. А потом возникает игра, а точнее, постановка — элемент необязательный и возникающий обычно спонтанно, дети часто его организуют сами.

Постановка — это вещь, через которую происходит некая идентификация, через неё происходит миметическое отражение, человек приобщается к культурным ценностям непосредственно, через собственный опыт.

В первый раз я предложила каждому выбрать из альбома по истории искусства картину, которую он хочет поставить. Дети подбирали костюмы, создавали антураж, копировали позы…

Какие мы ставим задачи и как их решаем? Во-первых, это работа структурной памяти, когда мы рассматриваем детально быт, нравы, костюмы, предметы эпохи, пытаемся найти им адекватную замену в нашей жизни — это процесс, связанный с историческим контекстом. Во-вторых, с художественной точки зрения мы пытаемся обнаружить композицию, цветовое, световое решение. Постановки могут быть как индивидуальные, так и коллективные, когда мы смотрим презентации на библейские сюжеты, например, рождение Христа и приношение даров: мы смотрим картины, я рассказываю сюжет, а потом говорю «давайте мы его поставим». И дети, уже знакомые и освоившие практики постановок, дружно берутся за постановку. Важную роль здесь играет фотоаппарат, который является не только фотодокументацией, но и частью постановки, тем самым событием, ради которого это всё делается.

Цель такой работы связана с погружением в произведение искусства. Постановки, с одной стороны, разрушают границу между произведением искусства и жизнью, то есть человек не только занимается искусством, но и как бы погружается в картину, совершенно спокойно ходит туда-обратно внутри культурного пространства. С другой стороны, через личный персональный опыт и переживания происходит освоение культурной памяти, исторических и художественных сюжетов, культурных ценностей. На мой взгляд, это такие долгосрочные внедрения в сознание. Каким образом они через какое-то время дадут о себе знать, я точно не знаю, но тем не менее постановки, которые дети делали год или два назад, они отлично помнят. И это может стать для них поводом изучить подробнее материал, узнать историю, стиль; это такие смычки, которые позволяют зацепить личную историю с некой культурной памятью.

Опыт третий. Проект «Игра в классики. Театральные уроки литературы» (Театр.doc)

Рассказывает актёр Театра.doc, драматург Константин Кожевников.

Мы сейчас работаем в четырёх школах: обычной школе, гимназии, коррекционной и «эмигрантской», как мы её называем, так как там вместе обучаются и русские, и узбеки, и таджики… У детей там есть такая проблема: они мало читают, а если читают, то не понимают, что они читают. Поэтому наша цель: во-первых, привлечь детей к чтению, а во-вторых, ставить рефлексию, то есть научить тому, чего они вообще не умеют — устанавливать причинно-следственные связи, работать с текстом.

Мы преподносим текст в игровой форме. Например, летом в рамках школьного лагеря мы ставили «Ромео и Джульетту» в «эмигрантской» школе: разбились на группки и начали репетировать с детьми. Во время репетиций мы ребятам объясняли текст, и они начинали понимать: «Вот оно как! Так это же про нас тоже!» И тут появляются эмоции, ощущения, причём не только у тех, кто на «сцене», но и тех, кто в «зрительном зале». Но часто выясняется, что дети воспринимают эмоционально, а голова при этом не подключается: «Да, тут было грустно, тут весело…» А почему? А что произошло-то вообще в сцене? Это идёт мимо головы. Поэтому мы и занимаемся разбором текста.

Мы, например, разбирали «Дубровского». Дети всё прочитали, но проблематики не понимают. И вот мы начинаем читать по кусочкам, разбирать, провоцировать, возникает дискуссия, и потом появляется понимание, что это и про них тоже.





© Современные образовательные технологии, 2009-2021
телефон (996) 743-19-34
e-mail: edutech@mail.ru