На главную |
Об издательстве |
Каталог |
Где купить |
Партнёры |
Контакты | Форумы| 24.04.2012 |
Что для нас язык, книга? Воздух, «среда обитания», «хлеб наш насущный». Чему мы учим детей, едва войдут в сознание. Читать и читать, соблазняя прекрасным Берестовым: «Как хорошо уметь читать! Не надо к маме приставать, не надо бабушку трясти: «Прочти, пожалуйста, прочти»... Не надо звать, не надо ждать, а можно взять и почитать!» Загляните в ближайший книжный магазин. Нам бы такие сокровища лет сорок назад, когда мы метались по районным магазинам в поисках книг, без укоров совести воровали их в библиотеках. А теперь... Одна серия «Азбука-классика» чего стоит - одной ею проживешь в середине славы и мысли мира. И сбегутся – только позови – все виды изданий русской и мировой классики, и нынешний день от Пелевина до Иванова, от Сенчина до Проханова. Так отчего же паника-то, возгласы, что уходит книга? А оттого, что уходит не книга, а читатель «Скучных и бессмысленных книг нет, если читатель бдительно ищет в них смысл жизни. Скучные книги происходят от скучного читателя, ибо в книгах действует ищущая тоска читателя, а не умелость сочинителя». Вот, вот она – середина проблемы-то! Пропала «ищущая тоска читателя». Посмотрите на ряды Прилепина, Веллера, Улицкой, Рубиной (и хорошие все писатели, а ведь «метрами» на полках стоят!). Представьте на минуту, чтобы так «метрами» писали Астафьев или Трифонов, Распутин или Маканин – никакого воображения не хватит. «Работают» ребята. «Умелость» в основу поставили. Но все-таки главная беда не в самой «умелости», а в утрате «ищущей тоски читателя». Кто теперь смотрит на книгу, как на спасение, как на прибежище в печали и собеседника в радости? А ведь книга – это перевод хаоса жизни в космос. У Бродского это названо с точностью формулы: «Литература есть реакция организма на собственную малоемкость». Бог в художнике гармонизует пестроту мира, чтобы человек не потерял рассудка перед неуправляемостью и «случайностью» происходящего. Ведь книга – это не одни буквы. Это переплет, седая шероховатая пыль старой бумаги, красота иллюстрации, сладкая тяжесть в руках и «заглядывание в толщину». А прочитайте-ка на экране тех же Достоевского и Гессе, Диккенса и Пруста. Текст не переменится ни буквой, но вы уже не почувствуете волнения и тревоги, счастья и печали, потому что слово вдруг засквозит, станет неуверенно и бестелесно. И ты еще будешь ухватывать содержание, но скоро заметишь, что оно - только информация, а не сияние глубины и духа. И скоро поймешь горькое восклицание умного философа: где мудрость, которую мы променяли на знание, и где знание, которое мы уничтожили информацией? В прошлом году в жюри премии «Ясная Поляна» я прочитал с экрана больше тридцати книг. И я навсегда понял, что там процесс чтения другой – не чтение, а считывание. И эти десятки книг без обложек, одного шрифта и равного безличья скоро сделались для меня только «текст», и стало грустно понятно пристрастие европейского, а теперь и нашего «ведения» к птичьему языку «дискурсов» и «нарративов». И информация-то стала общедоступна, а мудрость ушла безвозвратно, словно мир разом лишился стариков и стал дружно молодиться на одну колодку. А это заразило и сами книги, которые и одеваться стали с щегольской броскостью у своих книжных «версаче» и «карденов», так что тебе в твоем старом пальтишке их с магазинной полки и взять неудобно. Не зря в последней нашей великой литературе большого стиля – в «деревенской прозе» определяющими книгами делались «Последний поклон» и «Последний срок», как предчувствие невозвратности родной простоты и человеческой интонации. Книжка, конечно, устоит. Сами писатели не утолятся иллюзорной компьютерной известностью (где они, эти виртуальные гении, которых знает и жадно читает «пользователь ПК», а книжный человек слыхом не слыхал, – есть ли такие счастливцы и счастливы ли они?). А все-таки и сложа руки грех сидеть, дожидаясь, пока все само собой разрешится. И уже готов будешь и благословить хоть такую форму сопротивления, как «годы» русского языка и книги. Значит, компьютеру рано торжествовать окончательную победу. Значит, мы еще надеемся удержаться, хоть и в меняющейся, но все земной, долгой, райской, спасительной традиции. Она одна делает нас историческим человечеством, в котором компьютер не отмена, а только продолжение папируса, пергамента, инкунабул и золотого книжного строя. Так что пусть уж сначала «день», а там, глядишь, год и десятилетие, а там и жизнь книги.
Сначала хотелось просто дать ссылку на статью. Но вот настолько она цельная... И как-то это не показалось ностальгией... Скорее – обоснованный оптимизм, созвучный вере в то, что библионочь перейдёт в день, день в год. В общем, будем жить – осваивая книги и другие полезные изобретения человечества. Жить, а не натаскивать на тесты, которые «вдруг» начинают бунтовать и «совершенно неожиданно» подкидывать задачи из жизни. Ну и растить читателя – в себе, в учениках – само собой не выйдет, но технологии, методики, мастерство и ответственность никто не отменил. К концу учебного года конечно об итогах приходится задумываться – т.е. о том, чему и зачем мы учим. Уж точно не для того, чтобы отрапортовать о внедрении информационных технологий или переходе на итоговую аттестацию в начальной школе в формате единого теста. Игра в термины и подмена понятий, а тем более их выхолащивание, как и споры о том, что победит: компьютер или бумага (как похоже-то на популярную считалку – гадалку «камень – ножницы – бумага»), обессмысливают любую деятельность и растят выпускников, осведомлённых о логарифме, но не способных ответить на простейшие вопросы типа «Сколько нужно заплатить за январь, если известна стоимость одного киловатта, какой должна быть сдача со ста рублей, если черешня стоит 20, и сколько СМС можно отправить, когда на счету 50 рублей».
Кстати, это те самые вопросы, на которые ответит выпускник школы VIII вида – там готовят к жизни.
Может, вектор инклюзивного образования стоит перенаправить? |
| ©
Современные образовательные технологии, 2009-2021 |
телефон (996) 743-19-34 e-mail: edutech@mail.ru |